Василий Звягинцев - Андреевское братство [= Право на смерть]

Допускаю, что тогдашний мой организм не выдержал бы угнетающего воздействия «черной меланхолии», которая поначалу поражала процентов тридцать людей, опрометчиво выходивших не в привычный космос, а в какую-то вневременную субстанцию, если бы внезапно и резко все не изменилось.

В тишине моей каюты прогудел сигнал вызова, и голос Маркина из динамика спросил:

— Ты сейчас не слишком занят? Тогда зайди в рубку, есть новости.

И я вошел в святая святых, куда меня не пускали, очевидно, из принципа и где не было ничего особенно интересного. Два глубоких кресла, дугообразный пульт с десятком джойстиков и тремя изогнутыми экранами. Один — вне- и запространственного обзора, остальные — обычные выводы информационно-диагностических систем.

Стоило ли секретить от меня это тесное, ничем не замечательное помещение? Разве что в рассуждении моей потенциальной склонности к космическому пиратству.

Капитан обернулся и непривычно доверительно сказал:

— Интересно получается. Курс проложен гладко, я даже проекцию Южного Креста в трех парсеках обхожу, чтобы с наложением полей не морочиться, да и движки у нас, сам знаешь, при последнем издыхании. А тут на стыке подпространств прямо по курсу системка совершенно неуместная просматривается… Полюбуйся.

— Вам виднее… — деликатно ответил я, мельком взглянув на экран, где струились контуры взаимопроникающих многомерных торов и гиперсфер. Правда, цветовая гамма была изумительно красивая. — Насколько я понимаю, два варианта возможны. Или мы от курса сильно уклонились, или новую систему открыли, в известных координатах не зафиксированную. Второе, по-моему, лучше…

— Умный ты, Игорь, не зря я тебя учил. Тебе б каравеллой «Санта Мария» командовать, — непонятно к чему заметил капитан, сунул в рот реликтовую трубку, которую при мне никогда не закуривал, но постоянно носил в нагрудном кармане, и начал набирать команды на терминале бортового компьютера.

…Вторая, она же и последняя планета безымянного желтого карлика поразила не только меня, но и много чего повидавшего на своем веку Маркина. Человека, который действительно успел прожить, условно говоря, эпоху от сорокатонных колумбовских каравелл до турбоэлектроходов в двести пятьдесят тысяч регистровых тонн, не сходя с мостика.

Или, соответственно, от перкалевых бипланов до реактивных истребителей. А в нашем случае — от кое-как долетевших до Марса ракет на ЖРД до супергалактических звездолетов. В истории такие переломные эпохи встречаются не слишком часто, но все же… И имена людей, сумевших себя проявить на этих переломах, человечество хранит свято.

Когда наш «Кондотьер» вышел на геостационарную орбиту и включились системы универсального обзора, Валентин Петрович привстал в своем кресле и произнес нечто настолько энергично-архаическое, что я даже удивился. И показал мне рукой на цветную объемную картинку…

Внизу переливался и вспыхивал солнечными бликами ультрамариновый океан. Увенчанные белыми гребнями валы разбивались о круто падающие в воду скалы. Вправо, насколько доставал взгляд, тянулись покрытые непроходимыми лесами хребты. А левее и прямо по курсу до горизонта раскинулась перспектива пляжей всех оттенков золотого и оранжевого цветов. Такой роскошной панорамы не увидишь и на Земле, не говоря о прочих, до сего момента открытых планетах.

— Однако… — недоверчиво протянул Маркин, и я отчетливо понял, что имя в истории нам отныне надежно обеспечено. Открывателей ТАКИХ миров не забывают.

Все стандартные процедуры дистанционного исследования однозначно подтвердили абсолютную землеподобность и полную безвредность атмо-, био-, гидро- и литосферы сказочной планеты.

Пока капитан завершал предусмотреный инструкциями предпосадочный облет, я мучительно пытался уйти от назойливо лезущих в голову слащавых и заведомых банальностей, подбирая имя для свежеобретенного рая. И снимал, снимал пейзажи планеты на все свободные бортовые видеокамеры.

Осела взметенная посадочным выхлопом корабля коралловая пыль, последний раз пробежали по дисплеям колонки цифр, окончательно зафиксировав не просто безопасный, но совершенно курортный уровень всех мыслимых характеристик внешней среды, автоматика открыла выходной шлюз, и вскоре площадка лифта мягко коснулась грунта.

Мода на приличествующие случаю афоризмы и крылатые фразы давно прошла, и на почву планеты мы ступили молча.

Да и какие слова могли передать настроение людей, годами, как Маркин, или месяцы, как я, не видевших синего неба, не вдыхавших пахнущий магнолиями, орхидеями, выброшенными на берег водорослями, морской солью, йодом, горячим песком и бог знает чем еще воздуха, не слышавших отдаленного гула прибоя у нефритовых скал и шелеста умирающей у самых ног волны… И вдруг сразу все это получивших.

Мы шли возле самой воды, там, где мокрый песок глаже и тверже городского тротуара. Маркин — налегке, а я, вспомнив какой-то пункт старой, но неотмененной инструкции, а скорее всего из той же превратно понятой романтики, нес на ремне карабин.

— Охота тебе шею тереть, — пожал плечами капитан, когда мы выходили из корабля. — Сколько летаю, ни разу не слышал, чтобы даже десантникам такая штука реально пригодилась. И планет с агрессивной фауной никто не обнаружил, а если даже таковая найдется, вряд ли одним стволом от нее отобьешься…

— Ничего, Валентин Петрович, не помешает. В крайнем случае, просто так постреляем, потренируемся. Для чего-то же их вообще делают, эти смертоубийственные устройства…

— Вольному воля, — не стал больше спорить командир.

Следующее открытие, сделанное на первом же километре похода, потрясло нас не меньше, а даже, пожалуй, сильнее, потому что планет во Вселенной достаточно, и среди них могут быть всякие, а тут…

Мы обошли массивный, похожий на руину водонапорной башни утес, громоздившийся посреди пляжа, и увидели легкое, тропического типа бунгало из разноцветного пластика. Стол и несколько раскладных стульев на открытой веранде, закопченные камни импровизированного мангала и все прочие культурологические признаки неопровержимо свидетельствовали, что совсем недавно здесь отдыхала и развлекалась небольшая дружная компания безусловных гуманоидов.

— Тур-р-ристы… — Маркин явно хотел сказать что-то еще, но сдержался и приступил к систематическому изучению находки.

Выводы были несомненны и для честолюбивых наших надежд убийственны. Не более чем пару недель назад на этом месте радовалась жизни группа отдыхающих, безусловно с Земли.

— Ну ладно, это я понимаю, — бурчал себе под нос капитан, — прилетели, повеселились… Но почему в навигационных дополнениях об этой системе ничего не сообщили? Я же сам все корректировки принимал…